Пензенская скорая бастует по-итальянски. Медики требуют повышения зарплат и улучшения условий труда
В Новгородской области не ездит одна машина
Доктор Хаус, главный герой знаменитого сериала про врачей, постоянно повторял: «Все врут». Эта фраза прекрасно подходит к ситуации с так называемой забастовкой врачей «скорой» в Новгородской области. Но при этом, что весьма характерно для моей страны, «все врут» не означает, что проблемы нет.
Читаем заголовки: «В Новгородской области объявили «итальянскую забастовку» работники «Скорой помощи», «Бастующие новгородские врачи угрожают массовыми увольнениями», «Власти Новгородской области, где врачи объявили забастовку утверждают, что не получали уведомлений об акциях». Умереть, не встать. В прямом смысле. Лежишь ты, значит, где-то в Новгородской области с сердечным приступом или инсультом, из последних сил за жизнь цепляешься, а «скорая» не едет. Забастовка. Страшно.
Начнем с простого — с вранья властей. Тут все привычно: никакой забастовки нет, все в штатном режиме, ситуация на контроле. Стандартный дешевый прием: если про что-то плохое не рассказывать по телевизору, то этого плохого как бы и не существует. Однако есть письмо от 22 апреля министру здравоохранения Новгородской области от главврача Боровичской станции скорой медицинской помощи Шевченко. Где он предлагает помощь в обслуживании населения бригадами «скорой» в связи со «сложившейся обстановкой на отделении скорой медицинской помощи Окуловской ЦРБ». Проще говоря, без медпомощи население не осталось. И это хорошо.
Теперь о забастовке. Из этого письма, а также из видеороликов, снятых профсоюзом «Альянс врачей», по контексту становится понятно, что бастуют человек 7-10 в одной единственной Окуловской больнице и на вызовы не ездит одна машина «скорой» (бастующие требуют ее доукомплектовать). Как-то акция не тянет даже на районный масштаб, не то что на областной. Хотя заголовки новостей говорят нам об обратном (можно было бы написать даже «В России забастовали врачи «скорой»).
«Альянс врачей» врет мелко и непонятно зачем. Их лидер Анастасия Васильева, в одном из видео, прямо обижается — зачем мол нас называют прибывшими в область московскими оппозиционерами. Мы же профсоюз и к оппозиции отношения не имеем. Ну, приехали. «Альянс врачей» создан при поддержке Навального, акции этого профсоюза транслируются через каналы Навального, одобряются самим Навальным. Так почему правду не сказать? Боитесь «глубинный народ» не поймет? Действует профсоюз по шаблонам, используемым сторонниками Навального, но еще неумело. Рассказ о зарплате сотрудника «скорой» сопровождается демонстрацией расчетного листка. Голос за кадром сообщает — зарплата за март 11 тысяч — и патетически вопрошает: как можно жить на такие деньги? Да никак нельзя. Никак нельзя и на 17 тысяч рублей. А именно столько можно увидеть за март в этом квитке (зарплата плюс аванс). 17 тысяч для медика — сама по себе чудовищная цифра. Зачем ее занижать и попадаться на лукавстве?
В сухом остатке: проблема у медиков действительно есть. И низкая зарплата, и переработки, и плохие условия труда. Локальная стычка небольшого числа медработников с начальством больницы тоже есть. Ну, ужас. Но вот не то, чтобы ужас-ужас!
А сейчас окончательно запутаемся. Если оппозиция (ну, хорошо, профсоюз) не будет кричать «ужас-ужас» и поднимать широкое негодование, то «майские указы» Путина по повышению доходов бюджетников так и будут выполняться через пень колоду. И проблемы тех же медиков Окуловской ЦРБ так и остались бы незамеченными, если бы не мягко говоря «преувеличения».
Но если оппозиция для достижения своих целей использует те же методы, что и действующая власть для достижения своих — вранье, проще говоря, - то зачем нам менять шило на мыло? Или у оппозиции «ложь во благо», а у власти — вранье, как способ существования?
Все врут. Не получается по-другому.
flb.ru - 10.04.2015 12:48
В конце марта в СМИ появилась информация о том, что в Москве намечается «итальянская забастовка» сотрудников поликлиник. Возмущённые сокращением штата и введением невыполнимых нормативов времени приема пациентов, врачи заявили, что теперь будут работать строго по правилам, без переработок.
Руководство Департамента здравоохранения столицы делает вид, что ничего особенного не происходит Нагрузка в последнее время стала непосильной, зарплата только сокращается – медики доведены до отчаяния.
Отчаялись и пациенты. Любой рядовой москвич знает, что бесплатная своевременная квалифицированная медицинская помощь в столице – это редкость и подарок судьбы. Реформаторы от здравоохранения постарались сделать всё возможное, чтобы сограждане если и получали бы её, то лишь преодолевая все возможные препятствия.
Взяв направление направление у терапевта к врачу-специалисту, пациент обнаружит, что запись к нему откроется «завтра утром – на пятнадцатый день». Он будет пытаться записаться каждое утро, и возможно, однажды ему повезет. Но к врачу он попадёт лишь через две недели после этого счастливого события. Специалистов в московских поликлиниках уже катастрофически не хватает... Что же будет к 2018 году, когда, согласно соглашению между федеральным Министерством здравоохранения и правительством Москвы, московские власти сократят еще 14 тысяч врачей?
Правда, о критичности ситуации, оказывается, не знает руководитель Департамента здравоохранения города Москвы Алексей Хрипун, заявивший: «Все пациенты [московских поликлиник – Ред.] получают медицинскую помощь в полном объеме». Упомянутую «итальянскую забастовку» московских врачей Алексей Хрипун назвал «провокацией», которая «полностью провалилась».
Жаль, что глава Департамента не удосужился поговорить с врачами, принимающими участие в забастовке. От них бы он узнал, что в амбулаторном звене системы качественного оказания медпомощи Москвы сложилась ужасающая ситуация. Впрочем, теперь он может ознакомиться с подробностями в открытом письме, адресованном ему лично, а также министру здравоохранения РФ В. И. Скворцовой и мэру Москвы С. С. Собянину. В частности, врачи требуют прекратить дальнейшее сокращение медицинских кадров в поликлиниках города Москвы, как представляющее угрозу жизни и здоровью населения.
Подробнее о ситуации, сложившейся в московском здравоохранении, рассказывает в своем Facebook врач Екатерина Чацкая, акушер-гениколог в московской женской консультации, которая с 24.03.2015 начала работу строго «по инструкции».
«ЧТО ЗАСТАВИЛО МЕНЯ БОРОТЬСЯ»
«Я решила быть акушером-гинекологом еще в школе, – рассказывает Екатерина Чацкая. – Всегда хотела вести беременность (работать в женской консультации). Я закончила гимназию с биологическим уклоном, затем «Российский Государственный Медицинский Университет», со второго курса помогала мед. сестрам в гинекологическом отделении ГКБ №31, с третьего курса сама работала мед. сестрой, с четвертого – работала с врачами (врачом субординатором). Затем была ординатура по любимой специальности. И вот, наконец, я устроилась работать в женскую консультацию рядом с домом. Моя мечта сбылась!
На данный момент я работаю в поликлинике уже больше 5 лет. За это время было всякое. Сначала был огромный участок, который потом сократили почти в 2 раза; около года я работала на участке без акушерки, за что мне доплачивали только 0,25 ставки акушерки, хотя я делала всю работу сама (рабочий день был по 12 – 13 часов!); потом мне повезло, ко мне пришла замечательная акушерка, у нас получилась отличная команда. К тому же заведующая взяла еще 2 врачей и обещала еще дополнительно расширить штат акушеров-гинекологов. Мне казалось, что жизнь налаживается.
Начиная с 2012 года начала работу система ЕМИАС, а с 2013 года она вошла в жизнь каждого врача. С этого момента врач начал превращаться в конвейер. На каждого пациента программа предусматривала всего 15 минут приема, времени на то, чтобы врач мог хотя бы сходить в туалет, программа не предусматривала. Прием составлял 6 часов без перерыва.
Я уже тогда, в 2013 году предложила коллегам обратиться к руководству. Что эта программа нарушает права пациентов на оказание качественной помощи. Однако я не нашла поддержки у коллег. На словах все были согласны, но на деле все считали, что «все уже решено».
Изначально программа предусматривала 12 первичных талонов для самозаписи пациенток, 12 повторных, чтобы доктор сам мог записать часть пациенток. В программе есть возможность менять длительность приема по времени. Например, согласно рекомендуемым нормам приема беременных пациенток (приказ МЗ РФ № 572н), первичный прием занимает 30 минут, повторный 20 минут. Соответственно, если я знала, что на прием придет будущая мама, ее нужно поставить на учет по беременности, я просто задваивала талоны (записывала пациентку на 2 времени подряд).
Но тут начались массовые сокращения. Ко мне на участок перевели более 7 дополнительных домов (реальную численность населения никто не учитывает! Просто решили, что надо перевести, т.к. несколько участков расформировали). Это произошло одновременно с тем, что представители департамента здравоохранения города Москвы со всех трибун начали говорить о доступности медицинской помощь.
Доступная медицинская помощь возможна только при достаточном количестве врачей, однако в гонке за «доступностью» наши руководители пошли дальше:
1. Из системы ЕМИАС пропали все повторные талоны! Теперь на прием можно записаться только через терминал! Врачам в устной форме сказали, что под страхом увольнения не сметь записывать к себе никого! Даже будущих мам, которым нужно оформить декрет в строго отведенный день, записывать нельзя!!! А если они не успеют записаться сами, пусть приходят без записи, и врач обязан их принять до начала или после окончания рабочего дня. В результате горизонт записи стал 14 дней! Мои беременные пациентки уже натренировались брать талоны: они ставят будильник на 07:30 и с этого момента ловят талоны через интернет или мобильное приложение чтобы прийти ко мне через 2 недели. И даже это не всегда срабатывает, так как талонов не хватает.
2. Время приема врача в течение рабочего времени увеличили на 30 минут, т.е. добавили еще 2 талона в день. При этом добавили в сетку ЕМИАС время на обед. С учетом того, что за 15 минут большую часть пациентов принять невозможно, эти пациенты «сдвигаются» по времени, в том числе и на время обеда. В итоге выйти перекусить у врача не получается.
3. Под страхом увольнения запрещено задваивать талоны. Даже если это объективная необходимость. Я задала вопрос своему непосредственному руководителю, заведующей женской консультацией:
«Как успеть поставить женщину на учет по беременности за 15 минут?»
Поясню, для этого необходимо:
Собрать анамнез,
Провести полный осмотр,
Записать результат осмотра в гинекологическую карту,
Оформить карту по беременности – форма 111 (т.е. переписать все данные анамнеза и осмотра),
Составить план ведения беременности,
Выписать все анализы (порядка 12 бланков), прописанные в приказе министерства здравоохранения РФ от 1 ноября 2012 г. N572н,
Рассказать о том, как правильно сдавать анализы,
Выписать направления к необходимым специалистам + записать пациентку к ним на прием через ЕМИАС,
Записать женщину через ЕМИАС на необходимые исследования (как минимум на УЗИ),
Сделать и разъяснить пациентке все назначения,
Рассказать о правильном питании, особенностях ее состояния, возможных ситуациях, при которых она должна немедленно обратиться за мед. помощью,
Назначить ей время следующего приема + записать к себе через ЕМИАС,
Если женщина москвичка, то еще и выписать направление на молочно-раздаточный пункт и рассказать куда, когда идти и какие документы иметь при себе.
В ответ я услышала: «Ну, что тебе сказать, надо как-то стараться! Изменить это все равно нельзя. Все уже решено».
Пресс-конференция «итальянских забастовщиков»
А на мои предложения, написать куда-нибудь в вышестоящие инстанции, заведующая ответила: «Катя, ты что, не знаешь в какой стране живешь? Это Россия, ты ничего не изменишь! Решение принято наверху!»
4. В прошлом году у нас в женской консультации организовали смотровой кабинет. Там работал врач для приема «экстренных» пациентов. Т.е. в любой момент пациентка могла обратиться в поликлинику без записи (если возникли боли или кровотечение и т.д.) для получения экстренной помощи, а не ждать 2 недели. Однако в 2015 году такую экстренную службу сократили. Теперь помимо записанных пациентов с заведомо заниженном шагом записи в 15 минут, на прием идут «экстренные» пациенты по «живой очереди».
5. Официально (по трудовому договору) рабочая неделя врача составляет 39 часов при 5-дневной рабочей неделе (т.е. рабочий день длится 7 часов 48 минут). По трудовому кодексу врач не должен вести прием дольше 33 часов в неделю (т.е. не более 6,5 часов в день). Это не просто цифра, взятая с потолка, это научно обоснованная продолжительность приема при которой возможно качественно оказать помощь.
Реально, мой прием в январе – феврале 2015 года составлял по 8 – 9 часов в день! К концу приема у меня словно пелена перед глазами, они слезятся, руки болят от постоянного писания и печатания, я начинала заговариваться, пытаясь произнести назначения по 3 – 4 раза. Такой врач ОПАСЕН для пациентов!!!
После такого приема еще приходилось еще заниматься документами: акушерка осуществляет патронажи, пишет обменные карты. Врач занимается диспансерной группой, готовит всевозможные отчеты… В итоге полный рабочий день составляет 10 – 12 часов. Я не видела семью, забыла, как готовить ужин, не успевала проверять уроки сына.
6. По рекомендации департамента здравоохранения города Москвы, с декабря 2014 года нашу поликлинику перевели на работу с 07.00 до 21.00 и на работу 7 дней в неделю. При этом никаких письменных распоряжений, никаких дополнительных соглашений, да и вообще хоть каких-то устных предупреждений я не получила. О том, что меня перевели на работу с 07.00 я узнала случайно от коллеги (я в тот момент находилась в учебном отпуске).
Промежуток между вечерней и утренней сменами (официально) получается – 9 часов 36 минут. Реально: прием невозможно закончить вовремя, т.к. сверх записи приходится принимать пациентов по «живой очереди». Соответственно прием длиться минимум на час дольше + уборка кабинета 20 - 30 минут после приема. Дорога от дома до работы у некоторых моих коллег занимает около часа, на ужин, сон и завтрак остается 8 часов. Некоторые врачи спят по 5 часов, что неизбежно приводит к снижению работоспособности и ухудшению самочувствия.
С воскресеньями та же история. Никаких уведомлений. Просто открыли запись и все. Врач «должен» выходить и работать.
7. С февраля – марта 2015 года отменили дежурства по вызовам на дом. Ранее у нас был выделен специальный врач каждую субботы для помощи пациентам на дому. С февраля – марта 2015 года каждый врач должен осуществлять вызовы во время, отведенное для работы с документами. Т.е. по факту, в свое личное время.
8. До 16.02.2015 в регистратуре нашей женской консультации единовременно работали 2, иногда 3 мед. регистратора. При этом у регистратуры почти всегда очередь. В поликлинике, при которой находится наша женская консультация, тоже работают 2 мед. регистратора. С 16.02.2015 в связи с сокращением штата остался 1 мед. регистратор. Причем он обслуживает и женскую консультацию, и поликлинику. В обязанности мед. регистратора помимо прямых обязанностей теперь входит: прикрепление женского населения к нашей консультации, составление расписания для врачей в программе ЕМИАС, помощь пациентам с записью к врачам. Так как справиться с такой нагрузкой в одиночку невозможно, средний мед. персонал обязали подбирать карты на прием перед началом смены.
Так же каждая акушерка в свое рабочее время будет на час снята с приема для помощи в регистратуре (в это время врач должен вести прием один). Ни о какой доплате за совместительство речь не идет, никаких письменных распоряжений не было. Возникает законный вопрос: Если не хватает регистраторов, зачем их увольнять? Руководство отвечает, что к ним пришло распоряжение «сверху», сократить «лишних» сотрудников в целях экономии средств на зарплату.
В результате времени на контроль за тем, кто и как раскладывает карты на стеллажи, просто нет. У пациенток «теряются» карты. Приходится заводить дубликаты. У нескольких пациенток в итоге оказывается по 3 – 4 карты. Восстановить хронологию событий просто невозможно.
9. С марта 2015 года из нашего филиала перенесли лабораторию. В связи с этим результата анализа приходится ждать по 8 – 10 дней. Иногда это просто недопустимо! Особенно с анализами будущих мам. У беременной женщины некоторые патологические состояния развиваются быстро и необходимо оперативно отслеживать изменения лабораторных показателей крови и мочи. А мы получаем результат только через 10 дней.
В свете всего вышеописанного ни о каких сверхурочных речь не шла. Время никто не учитывал, и не учитывает до сих пор. На все обращения мы только слышим слова: «вы должны», «так решено сверху», «надо как-то стараться», «вы сами выбрали профессию врача»…
И за такую работу в состоянии повышенной стрессовой нагрузки, отсутствия полноценного отдыха, вечной гонки со временем, постоянного контакта с дез. растворами, с биологическими жидкостями необследованных пациентов и работе в присутствии стерилизационных ламп нам еще и отменили дополнительный отпуск. Кто-то решил, что у нас нет вредностей на рабочем месте.
Со слов руководства, в ближайшее время должно было измениться:
1. Должны были добавить еще 2 талона на каждый день, т.е. еще + 30 минут к приему.
2. Все штрафы (от страховых компаний, за якобы «лишние» анализы, за жалобы пациентов) будут вычитать из зарплаты врача.
3. Стимулирующие выплаты будут урезать, если врач будет принимать мало пациентов. Единственная «неприкасаемая» сумма в зарплате, это оклад. У меня оклад составляет 20460 рублей.
4. С апреля 2015 года время приема одного пациента сократиться до 12 минут (18.03.2015 уже открыли запись на 01.04.2015 с шагом в 12 минут).
5. В нашем мед. учреждении стала вводиться очень опасная практика «повышения доступности» талонов: регистраторам давали распоряжения «отменить» запись на прием на завтра. К каждому доктору предполагалось «освободить» от 1 до 4 талонов, чтобы женщины могла записаться на следующий день. А врачей пытались обязать принимать и тех, чьи талоны отменили, и тех, кто вновь записался.
И она начала отстаивать свои права – сначала самостоятельно, а потом в составе независимого профсоюза медработников «Действие».
Результаты, о которых сообщает Екатерина:
«Что же мы увидели за эту неделю:
Нас обвиняли в саботаже, в измене родине, в политических провокациях;
Некоторых из нас пытались откровенно подкупить разными «интересными» предложениями;
Пытались убедить, что мы пешки в чьей-то игре, что нами управляют экстремисты и т.д.;
Позабавило то, что нам обещали решить все на уровне поликлиники, но тут же оговорились, что ряд вопросов не в их компетенции;
Очень настойчиво просили не общаться со СМИ».
3 апреля наступил «прорыв» – нескольких врачей, участников акции, пригласили на беседу в Минздрав. Правда, при этом место и время встречи переносили несколько раз, а на самой встрече сразу подчеркнули, что эта беседа не является официальной (проходит хоть в стенах Минздрава, но не с его представителями, а с представителями Общественного совета при Минздраве).
Предложения врачей по улучшению амбулаторно-поликлинической службы города Москвы представители Общественного совета оказались обсуждать не готовы и попросили взять тайм-аут для изучения предложений. Обнадёживает то, что они «очень просили не участвовать в митингах, а начать с ними конструктивный диалог», – пишет Екатерина Чацкая. Предложению «забастовщики» обрадовались – как раз диалога они и добиваются.
Действительно, «конструктивный диалог» с Минздравом – редкость удивительная. К примеру, врачам Уфы его наладить так и не удалось. Сегодня стало известно: «Переговорный процесс в Башкирии сорван, голодовка медиков "скорой" Уфы продолжается 22-й день».
https://www.сайт/2019-06-19/chto_sluchitsya_esli_mediki_obyavyat_massovuyu_zabastovku_intervyu_s_liderom_profsoyuza
«Мы на пороге широкой кампании за изменение курса государства в здравоохранении»
Что случится, если медики объявят массовую забастовку? Интервью с лидером профсоюза
сайт
В прошедшие выходные медики России отмечали свой профессиональный праздник. Сфера здравоохранения в России остается одной из проблемных. Об этом свидетельствует недавняя «итальянская забастовка» врачей станции скорой помощи в Пензенской области. Она объединила более сотни человек. Вслед за этой забастовкой объявили свою врачи в Новгородской области. О том, грозят ли стране новые протесты медиков, могут ли от них пострадать пациенты, кто виноват в сложившейся ситуации и как нужно реформировать систему здравоохранения, в интервью сайт рассуждает сопредседатель межрегионального профсоюза работников здравоохранения «Действие»
Предоставлено Андреем Коновалом
«Медицинский бизнес заинтересован, чтобы пациенты болели много и часто»
— Как бы вы определили на сегодня политику Минздрава?
Единственная, с моей точки зрения, причина сохранения этой системы — это продолжение курса на коммерциализацию здравоохранения в интересах частного медицинского бизнеса. Это не только страховщики, но и частные инвесторы, в том числе иностранные.
Во-первых, система ОМС открывает доступ частников к государственным деньгам. Министр здравоохранения Вероника Скворцова заявляла, что видит свою задачу в построении национальной системы здравоохранения, при которой государственные и частные организации будут иметь равный доступ к государственным деньгам.
Во-вторых, существующая система ОМС медленно, но верно убивает общественный сектор здравоохранения, а устранение конкурента — это всегда выгодно. Если в государственных учреждениях очереди, если нужные обследования приходится ждать по несколько месяцев, а для быстроты вам предлагают их сделать на платной основе, то, естественно, пациенты вынуждены уходить к частнику. Объективно частный медицинский сектор заинтересован, чтобы пациенты болели много и часто, принося прибыль. В то же время национальная система здравоохранения имеет противоположную цель — здоровое, мало болеющее население. И здесь основное значение имеет система профилактики, которая у нас в настоящее время фактически разрушена.
Поэтому, если коротко, я бы сказал так: политика Минздрава идет вразрез со статьей 41 Конституции РФ, согласно которой медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно. В российских условиях необходимо переходить к бюджетной модели здравоохранения, успешно работающей во многих странах Западной Европы.
— Это довольно глобальный вывод. Что можно сказать о текущей работе ведомства в рамках существующей модели?
— Для начала нужно отметить, что функции Минздрава урезаны. В реальности он не имеет серьезных рычагов управления в регионах, чтобы обеспечить там нормальное финансирование системы здравоохранения и соблюдение всех необходимых нормативов и стандартов. То есть отсутствует вертикаль жесткого управления со стороны Минздрава. Те же тарифы ОМС рассчитываются на уровне регионов. В результате это часто приводит к недофинансированию со стороны региональных властей системы ОМС даже в сравнении с теми нормативами, которые утверждены на федеральном уровне. Отсюда и огромный разрыв финансирования медицины между разными регионами.
При этом Минздрав и федеральный центр спускают установку на оптимизацию структуры медицинских учреждений с целью исполнения «майских указов» президента. В итоге это вылилось просто в катастрофу для младшего персонала системы здравоохранения.
За несколько последних лет сокращение коснулось примерно 300 тысяч работников — почти половины младшего медперсонала в стране.Это санитарки и младшие медсестры, которых по большей части перевели в статус уборщиц, чтобы не повышать заработную плату по «майским указам». Это приводит к грубым нарушениям Трудового кодекса и порядков оказания медицинской помощи, к неразберихе в должностных обязанностях, к подавленному состоянию сотрудников и текучке кадров.
Нормирование труда медицинских работников практически уничтожено. Сегодня чуть ли не норма, что участковый врач обслуживает 2-3 участка вместо двух. Иногда ситуация бывает еще хуже. Яркий пример — детское поликлиническое отделение № 2 в Люберцах Московской области, где 12 тысяч человек детского населения в течение нескольких лет обслуживали всего 4−5 педиатров. Это при норме 800 детей на 1 участок.
У нас скорая помощь может делать до 20 вызовов за смену, это совершенно дикая нагрузка на персонал. Допустимый норматив — это 11-13 вызовов, для реанимационной бригады — семь. Из-за такой интенсивности люди даже не могут организовать себе технологические перерывы, чтобы поесть, сходить в туалет. При этом сейчас в регионах повсеместно идет создание единой диспетчерской службы. То есть сотрудников могут послать вообще в другой конец области. И в результате может быть и не много вызовов, но люди все время проводят в машинах, почти не заезжая на подстанции. Все это приводит к переутомлению и стрессам, а в некоторых случаях и к смерти.
сайт
Недавно прямо на рабочем умер молодой парень, врач-анестезиолог, работавший в одной из больниц Алтайского края. Говорят, что там врачи работали по графику «двое суток дежурство, один выходной». В то время как нормальный график, при котором возможно полноценное восстановление сотрудника, — это сутки через трое. Местные власти заявили, что, согласно проверке, режим рабочего времени соответствует законодательству. Может, конечно, режим и соответствовал законодательству. Но если при этом люди из-за нехватки кадров и низких зарплат берут полторы-две и даже более ставок, то формально режим рабочего времени не нарушен, а де-факто у людей просто отменили нормальную продолжительность рабочей недели. Уровень совместительства в здравоохранении зашкаливает, не говоря уж о переработках внутри рабочей смены. Большинство норм труда и порядков оказания медицинской помощи, включая штатные нормативы, носит в здравоохранении рекомендательный характер и игнорируется.
«Саботаж системы здравоохранения создают чиновники и депутаты»
— Какова сегодня ситуация с заработной платой в бюджетной медицине? По недавно опубликованным данным Росстата, почасовая оплата труда медицинских и социальных работников выросла за год на 23% — до 259,8 рублей, среднемесячная — на 25%, до 40 тысяч рублей.
— Что касается среднемесячных зарплат, которые исчисляются в методике Росстата, то это бессмысленные цифры, поскольку эта статистика отражает среднюю зарплату в расчете на физическое лицо, но не на одну ставку. Сюда включены зарплаты со всеми переработками, когда люди работают по совместительству сверх нормы рабочего времени или расширяя зону обслуживания в основное рабочее. В итоге за этими цифрами в реальности скрываются двойные-тройные переработки. Что касается названной вами почасовой оплаты труда, у меня большие сомнения в истинности эти цифр. При такой оплате в час месячная зарплата, действительно, должна составить около 40 тыс. рублей на одну ставку, но даже у большинства врачей в регионах она не достигает такого уровня, не говоря уж о младшем и среднем медицинском персонале.
— Недавно Счетная палата сообщила, что «майские указы» президента по повышению зарплат среднему и младшему медицинскому персоналу не выполнены в 50 из 85 регионов России. Почему так складывается ситуация? Саботаж на местах или президент дает несбыточные обещания?
— Во-первых, «майские указы» были изначально не обеспечены финансово. Не было понимания, сколько реально необходимо денег на их выполнение. Я думаю, что изначально «майские указы» задумывались на политическом уровне как одно из содержательных направлений в стратегии развития страны, там даже записано, что задачей является «сохранение кадрового потенциала бюджетных отраслей». Но те ведомства, которые отвечали за конкретную проработку их реализации, не решились представить объективные данные и предложили в качестве индикаторов искусственно придуманные показатели: 200% от средней зарплаты по региону — средняя зарплата врачей к 2018 году, и 100% по региону — зарплата младшего и среднего медперсонала. В результате мы получили усиление кадровой катастрофы, потому что работодатели и чиновники оказались заинтересованы в сокращении количества медработников с возложением дополнительной трудовой нагрузки на оставшихся, с тем чтобы отчитаться о высоких средних зарплатах на одно физическое лицо, а не на одну ставку.
Не случайно на скорой помощи Пензенской области, где наша профсоюзная организация ведет кампанию по повышению зарплаты, выдвинуто требование, чтобы она достигала у среднего медперсонала (фельдшеров, медбратьев и медсестер-анестезистов) 100% от средней по региону на одну ставку. До мая, когда профком «Действия» объявил «итальянскую забастовку», зарплата у них составляла 16 тысяч на ставку. Это абсолютно неадекватные деньги для столь сложной, физически и эмоционально изматывающей работы. Зарплаты нищенские, не обеспечивающие нормальный уровень жизни работников, не говоря уж об их семьях. В итоге уже сейчас мы добились введения 100-процентной надбавки к должностному окладу за работу в неукомплектованной бригаде, доплат реанимационным бригадам, но переговоры продолжаются. На сегодня цель рабочей группы — 100% от средней [зарплаты по региону] на ставку — задекларирована в официальном протоколе по итогам «итальянской забастовки».
— На ваш взгляд, сколько сегодня медики бюджетной сферы должны реально получать?
— Зарплаты на ставку в обычных регионах центральной России, то есть без региональных (северных и прочих) надбавок, должны быть на одну ставку у врачей не менее 45-55 тысяч рублей, у среднего медперсонала — 28-38 тысяч рублей, у младшего — 20-28 тысяч рублей. При этом я хочу подчеркнуть, что наемный труд в России вообще недооценен. Недоплачивают всем, не только медикам. Но работники сферы здравоохранения особо страдают от такой политики государства. Я уж не говорю об особенностях профессии медика и о том, что это не только физически тяжелый труд, но и высококвалифицированный, требующий до 10 лет обучения, если мы берем врачей, и постоянное поддержание уровня квалификации в течение всей трудовой биографии.
сайт
— Пока метод «итальянской забастовки» был задействован лишь в некоторых городах. А может ли это влиться в массовый протест на фоне общей напряженности в обществе?
— Поскольку тяжелая ситуация с положением медработников сложилась в результате управленческих ошибок федеральной власти, то и методы преодоления ее предполагают принятие решений на уровне всей страны. Я считаю, что мы стоим на пороге широкой, общероссийской кампании за изменение курса государства в области здравоохранения. Причем не только силами самих медицинских работников, но и в союзе с населением, с пациентами, различными общественными организациями. Наш профсоюз, по крайней мере, к такой кампании готовится. Например, поскольку в наших рядах очень много сотрудников скорой помощи, мы создали секцию скорой помощи внутри профсоюза «Действие», в рамках которой готовим программу общероссийских требований по службам скорой помощи. При этом мы выступаем за субъектность такой кампании — медики, пациенты, граждане. Потому что я не считаю правильным ситуацию, при которой широкую протестную кампанию по здравоохранению попытаются встроить в чей-либо узконаправленный политический проект.
— Какова ответственность медиков во время «итальянской забастовки»? Ведь кто-то может не получить вовремя медпомощь, тем самым его болезнь усугубится, кто-то вообще может потерять жизнь.
— Когда мы готовим «итальянские забастовки», то прорабатываем все вопросы, в том числе предотвращение негативных последствий для пациентов. В силу того, что на данный момент в забастовках принимает участие небольшое количество работников, такой угрозы нет. Сама «итальянская забастовка» устроена таким образом, что ответственность за полноценное обеспечение медицинской помощью лежит как раз не на рядовых сотрудниках, а на чиновниках департаментов, министерств и руководящем звене медучреждений. Они должны создать условия, чтобы медики могли выполнять свои функции. Мы, как профсоюз, всегда заранее предупреждаем о том, что готовится подобная акция, и соответственно даем время для каких-то компенсационных мер. В той же Пензе о забастовке было известно за неделю. И администрация станции, например, привлекла для работы в бригадах медсестер областной больницы.
Гораздо большую опасность представляют стихийные вспышки протеста, когда у врача сдают нервы, он встает и уходит со словами, что больше терпеть не может. А у него очередь пациентов на приеме. Ролики с такими ситуациями можно найти в интернете. На самом деле саботаж нормальной работы системы здравоохранения создают не независимые профсоюзы, а чиновники и депутаты, не обеспечивающие полноценное финансирование медицины.
«Здравоохранение должно сохранить свой общественный характер»
— Существует ли давление на ваш профсоюз?
— На федеральном уровне мы не чувствуем давления, но, безусловно, мы ощущаем произвол со стороны работодателей и администраций учреждений, которые с большим стрессом воспринимают возникновение независимых профсоюзов и пытаются подчас организовать какие-то проблемы или просто оказать морально-психологическое давление. Но чаще всего к нам в профсоюз приходят люди, уже вступившие в острый социально-трудовой конфликт с работодателем. Многие из них уже умеют отстаивать свои права. Получив нашу информационную юридическую поддержку, такие люди обычно успешно себя защищают и переламывают ситуацию. Есть и примеры, когда мы выходим на уровень конструктивного взаимодействия с работодателем.
Часто наша деятельность не нравится региональным властям — мы мешаем их планам «оптимизации» медучреждений. Имеют место попытки информационно нас атаковать — обвинить в «раскачивании лодки» и подрыве политической стабильности. Из последних «ноу-хау» — объявить нас «профсоюзом Навального», что, конечно. не имеет никакого отношения к действительности, мы входим в Конфедерацию труда России, которая нас и поддерживает.
сайт
— Премьер-министр Медведев не раз советовал учителям уходить в бизнес, если им не нравится их профессия. Аналогично можно сказать про медиков. Но у медиков, в отличие от учителей, больше возможностей — в стране существует масса коммерческих клиник. Это может быть выходом?
— У нас значительная часть выпускников медицинских вузов давно выполняет заветы Дмитрия Медведева о том, что нужно идти в бизнес. Значительная часть выпускников идет в торговые агенты фармацевтических компаний, вместо того чтобы идти в медицину. Еще часть идет в медицинские страховые компании, которые де-факто не выполняют полезных функций для общества, но оттягивают на себя часть денег. Еще есть те, кто идет действительно врачами в коммерческий сектор. Это, например, стоматология, косметология, пластическая хирургия и так далее. Но, естественно, пока еще не все выпускники туда уходят в силу того, что в регионах этот сектор пока еще не так развит. Но я уверен, что здравоохранение должно сохранить свой общественный характер и коммерческая медицина не должна ее подменить.
Я считаю, что все подобные заявления Медведева, Голиковой и еще кого-то — это все просто всплески раздражения от неумения и нежелания наладить нормальную работу этих общественно-значимых сфер.
— Каков ваш прогноз существования здравоохранения в ближайшие годы, если ничего не будет меняться?
— Такой прогноз, мне кажется, никто сейчас не может дать. В любом случае отрасль здравоохранения требует самых серьезных перемен как в интересах медицинских работников, так и населения. Способствовать этому может массовое независимое профсоюзное движение, которое надо еще создать. Мы, профсоюз «Действие», для себя такую задачу поставили. За последние четыре месяца мы практически утроили численность нашего профсоюза, количество регионов, в которых созданы наши структуры, достигло сорока. Полагаю, что мы стоим на пороге организационного прорыва, который позволит нам вынести защиту трудовых прав медработников и самого общественного здравоохранения на другой уровень.
Медработники в Новгородской и Кемеровской областях протестуют против сокращений и низких зарплат (фото из архива) REUTERS
Российские медработники протестуют против нищенских зарплат и сокращений. На этой неделе сотрудники службы скорой помощи Окуловской центральной районной больницы, что в Новгородской области, на некоторое время приостановили прием вызовов. Они назвали эту акцию «итальянской забастовкой» - медики требовали повышения зарплат и полноценной комплектации бригад скорой помощи.
О ситуации в службе скорой помощи Окуловской больницы RFI рассказала Светлана Кузнецова, фельдшер-диспетчер скорой помощи.
Светлана Кузнецова: На скорой помощи сложилась такая ситуация, что у нас недостаток персонала. На машине скорой помощи по инструкции должны работать фельдшер, второй фельдшер и водитель, либо в худшем случае - фельдшер, медсестра и водитель. У нас работает один фельдшер и водитель. Они не могут даже поднять больного на носилках. Что, девочка 58 килограмм может нести носилки?! А у нас больные подчас - 100–120 килограмм. Мы даже не можем эвакуировать больного надлежащим образом, потому что у нас в бригаде один водитель и один фельдшер.
Мы в рамках «итальянской забастовки» требовали от начальства, чтобы нам дали второго фельдшера на машину, чтобы мы работали укомплектованной бригадой. В этот день не вышел диспетчер - она заболела ОРЗ. И получилось, что вышли на работу только два выездных фельдшера. Ну, а поскольку была «итальянская забастовка», лидер группы «Альянс врачей» Анастасия Васильева сказала, что мы будем отказываться от выезда, пока администрация больницы не даст нам второго фельдшера, укомплектованную бригаду. Потому что неукомплектованная бригада не может оказать квалифицированную полную помощь, особенно пациентам в сложных случаях. Главврач нас слушать не стал, никто нас слушать не стал. Вызовы некоторое время стояли. Нам стали угрожать уголовной ответственностью.
RFI: Как отреагировали люди?
Люди боятся. Такие мизерные зарплаты в нашей Окуловке, большой деревне, не найти. Нам угрожают - уйдете по статье. А деваться нам некуда, понимаете? Исполняющий обязанности главного врача Ладягин звонил Саволюк, министру здравоохранения Новгородской области: «Все хорошо, у нас все работает». Он даже не акцентировал внимание, что у нас такое вот происходит на скорой. Мы вызовы какое-то время не обслуживали. Это действительно была забастовка, людям было сказано: у нас забастовка, мы вызовы не обслуживаем.
Руководство больницы пошло на контакт?
Разговаривать с нами Ладягин не захотел, говорил это персоналу прямо в лицо: вы здесь никто. С нами не считаются, как с людьми. То есть мы быдло.
Одним из требований было повышение зарплат. Сколько вы получаете?
Начинающий фельдшер получила 5000 рублей аванса и 6400 получки - 11400 на руки, и то с переработкой. У меня 30 лет стажа, высшая квалификационная категория. Я получила 5000 аванса и 11000 получки. Норма была 169 часов, а у меня было 189 - на 20 часов переработка.
В среду в городе Анжеро-Судженске, что в Кузбассе, началась голодовка трех сотрудниц местной горбольницы. Они требуют, чтобы руководство аннулировало свое решение о сокращении ставок младших медсестер и санитарок.
Марина Агаркова, младшая медсестра акушерского отделения роддома горбольницы, участница голодовки: Мы требуем, чтобы отозвали наше уведомление о сокращении и дали нам спокойно работать.
RFI: Сколько человек сокращают?
Точное количество сейчас не могу вам назвать, потому что многие люди подписали (заявление) на перевод в уборщицы, а мы хотим остаться младшими медсестрами и санитарками. Это в роддоме - нас там осталось человек 7–8. В онкологическом отделении одна еще осталась, во взрослой «инфекции» - двое.
Как проходит ваша акция?
Голодовка проходит на квартире, мы ее периодически покидаем, чтобы съездить домой, у нас все-таки у каждого своя семья. Со вчерашнего дня мы пьем только воду, ничего больше не едим.
На ваш взгляд, ситуация как-то связана с майскими указами президента?
Это напрямую связано с майскими указами Владимира Путина, так как нужно поднять зарплату врачам и среднему медперсоналу до 200% по его указам. Контора себя не сокращает, а решила взяться сразу за младший медперсонал.
Кто будет выполнять вашу работу после того, как вас сократят?
Просто уборщицы и уборщицы с функцией санитарки. Часть обязанностей ляжет сейчас на медсестер, так как многое уборщицы не смогут делать. В том отделении, где работаю я, сейчас нас оставили всего двоих, хотя там с самого начала работали четыре человека. А теперь они оставили нас двоих и говорят, что это самое грязное отделение. Это первый этаж, все через нас ходят, и два человека просто не справляются с этим объемом работы.
А почему оставили всего двоих?
Потому что были сокращены люди, и чтобы перекрыть (нехватку персонала) в других отделениях, сняли с нашего и поставили на другие. В нашем же акушерском отделении - к новорожденным и в послеродовое, потому что там людей сократили - в сентябре 2018-го у нас уже было сокращение. Вот, чтобы закрыть там, оголили нас.
Почему вы так держитесь за эту работу?
Понимаете, у нас город маленький, найти работу очень трудно. Уже столько лет отработали здесь, нам нравится своя работа, хотим остаться работать.
Если не секрет, сколько вы зарабатываете?
На руки у меня выходит 20 тысяч рублей. Я хожу два дня в день, два дня дома. По 12 часов. Иногда сутками, но редко. В некоторых месяцах есть переработка.
Руководство больницы как-то отреагировало на вашу голодовку?
Никак. Единственное - они позвонили и предложили нам медработника, который будет следить за нашим состоянием здоровья - измерять давление, уровень сахара в крови, температуру тела. Мы не отказались, приходит он и еще наш медработник, который тоже измеряет нам это все.
Но они же как-то объясняли причины сокращения?
До этого они говорили, что численность населения сокращается, больных становится меньше, поэтому денег нет, нужно сокращать санитарские ставки. Хотя в поселке городского типа Яя закрыли роддом, и оттуда роженицы едут к нам. Притом, что население сокращается, руководство больницы не сократили ни на одного человека.
Ситуацию в горбольнице Анжеро-Судженска газете «Вести-42» прокомментировала главный врач учреждения Ольга Козлова.
Ольга Козлова: «Были внесены определенные изменения в штатное расписание. 39 санитарок на городской больнице осталось. Остальным - тем, кто не подходит под профстандарт - предложено перевестись. 90 человек подписали заявления и работают уже. О полной ликвидации младшего медперсонала не может быть речи».
Голодающих поддерживает межрегиональный профсоюз работников здравоохранения «Действие». По информации его сопредседателя Андрея Коновала, за пять лет количество людей, работавших младшим медперсоналом в России, сократилось, благодаря майскому указу Владимира Путина, вдвое.
Андрей Коновал: Чиновники отчитываются, что майские указы по повышению зарплаты медицинским работникам выполняются. Есть регионы, где признают, что целевые показатели не были достигнуты. Но в целом на протяжении пяти лет отчеты всегда звучали оптимистично. При этом сами медицинские работники с большим удивлением, как правило, узнают о своих средних зарплатах из сообщений СМИ и выступлений чиновников. Как правило, большая часть медицинских работников не видит тех зарплат, которыми отчитываются региональные власти по выполнению майских указов.
Более того, и зарплаты на ставку обычно в полтора-два, а то и в три раза меньше этих целевых показателей. Это объясняется, с одной стороны, порочной методикой, изначально заложенной правительством, что отчетность формируется, исходя из данных не на ставку, а на физлицо. Сюда включаются все переработки, совмещения, расширение зоны обслуживания, и, соответственно, если человек работает на две ставки, например, в этом случае его зарплата может оказаться близкой к тем показателям, которые обозначены. То есть это ненормальная ситуация. Более того, она стимулировала чиновников, работодателей на создание искусственного дефицита кадров, что в корне противоречит задачам майского указа президента, где говорилось, что, наоборот, в целях сохранения кадрового потенциала отрасли все это делается.
Стараются не принимать новых сотрудников или даже проводят так называемые оптимизационные мероприятия - сокращения штатов, иногда массовые сокращения. В результате на оставшихся сотрудников ложится та нагрузка, которая раньше распределялась более равномерно. Все это подают как улучшение, оптимизацию. Особенно ярко эта ситуация проявилась с младшим медицинским персоналом. По моим данным, пять лет назад было 780 тысяч человек, работающих младшим медицинским персоналом в стране. К настоящему моменту их количество сократилось более чем в два раза. Переводят в должности уборщиц, уборщицы уже не считаются медицинскими работниками и, соответственно, на них не распространяется задача майского указа по повышению зарплат, это большая экономия.
Это сказывается на пациентах?
Я думаю, что пациенты это замечают. Есть такие свидетельства, люди говорят, что персонал становится более равнодушным. В той же Анжеро-Судженской больнице, когда мы вели переговоры с главным врачом в марте, нам в лицо говорили, что, например, в онкологическом отделении санитарки и младшие медсестры не нужны, нужны только уборщицы, что там не нужно ухаживать за пациентами. На что смущенные санитарки говорили: извините, там у нас 20 человек лежат, в основном тяжелые больные, которых надо переворачивать, которым надо помогать, подмывать и так далее. Они не оставили ни одной санитарки. В настоящий момент вернули хотя бы двух. Это очень мало, это даже не обеспечивает круглосуточный пост. Для того чтобы один пост санитарки обеспечить круглосуточно, нужно почти пять ставок санитарок, а они оставили лишь две. Это означает, что в ночное время их просто не будет.
В роддоме, где было восемь младших медсестер и восемь санитарок, сейчас они оставляют двух санитарок только для родзала, хотя там несколько подразделений. Но даже в родзале не покрывается потребность в круглосуточном дежурстве. И когда мы обратили на это внимание, они нам заявили, что женщины у них рожают только днем. А ночью они не рожают. Это какой-то сюрреалистический бред, который администрация больницы преподносит как оптимизацию, улучшение работы.
По разным СМИ прокатилась информация о том, как в городе Окуловка Новгородской области сотрудники скорой помощи устроили забастовку. Они решили избрать «итальянский» вариант – врачи и фельдшеры находятся на рабочем месте, но не выезжают на вызовы из-за того, что бригады недостаточно укомплектованы.
Терпение медиков лопнуло, потому что они вынуждены работать в условиях огромной нагрузки за мизерные зарплаты. Например, медики получают в месяц 13 000 рублей, и это до вычета налогов.
Такие огромные деньги им платят за месячную нагрузку в 180 часов, из них 76 часов приходятся на ночные смены и выходные.
Согласно «Майским указам» врачи должны получать в Новгородской области как минимум 61 600 рублей, а фельдшер – 30 800 рублей (средняя зарплата по области в 2018 году).
Поэтому медики решили следовать всем должностным инструкциям, которые запрещают выезжать к пациентам, если в бригаде не хватает специалистов. Бастовать они будут до тех пор, пока им не увеличат оклады вдвое.
Нехватка медиков как раз и связана с низкими зарплатами. Они увольняются, из-за чего нагрузка ложится на оставшихся врачей и фельдшеров.
Кстати, в областном Минздраве считают, что все нормально:
«…Вызовы принимаются, бригады выезжают к пациентам. Какие-либо акции в медицинских учреждениях незаконны, и мы благодарны медицинским специалистам за то, что они адекватно оценивают ситуацию и не поддаются на провокации…».
Видимо, областные чиновники говорили о какой-то другой Окуловке. В марте прошлого года Росстат отчитался – в Новгородской области врачи получают в среднем 55 800 рублей, а средний медицинский персонал – 27 928 рублей.
Если в Окуловке врачи бастуют и увольняются из-за низких зарплат, то в других местах ситуация еще хуже.
Медсестер городской больницы в Анжеро-Судженске, что в Кемеровской области, действия чиновников довели до голодовки. Дело в том, что главврач больницы решила (говорят, что вместе с главой города) сократить 105 санитарок и медсестер . Их обязанности будут распределены между средним медперсоналом и уборщиками.
Младший медперсонал незаменим в любой больнице, а если дополнительно нагрузить их работой врачей, у них попросту не останется времени на пациентов. Поэтому решение руководителя медики воспринимают как начало уничтожения больницы.
Единственные, кто в этой истории выиграют – это руководство больницы и чиновники, ведь если всех санитарок перевести в уборщики, им не придется повышать зарплату по «Майским указам».
Медики пока надеются достучаться до высших руководителей страны. В обоих случаях на стороне протестующих оказались профсоюзы – но не «официальные» от ФНПР, а действительно независимые, «Альянс врачей» и «Действие».
